В споре истина не рождается…

В горах, в небольшом ауле жил человек, который прославился тем, что никогда не спорил. Однажды к нему приехал журналист, чтобы взять интервью для книги рекордов Гиннеса. Между ними произошел следующий диалог:- Это действительно, правда, что вы прожили более 90 лет ни разу, ни с кем не поспорив?- Да, это так.- Ни разу, ни с кем?

— Никогда, ни с кем и нигде!

— Неужели и с собственной женой?

— Даже со своей супругой.

— И с детьми?

— И с ними нет.

— За целых 90 лет ни разу?

— Не единственного.

— Никогда — ни с кем, никогда — ни с кем? — заводясь, продолжал журналист.

Загадка Линкольна

У Авраама Линкольна была любимая загадка: «Сколько лап у собаки, если хвост мы назовем лапой?». Большинство слушателей говорили, что пять. Тогда Линкольн отвечал:

Вера в ненасилие

«Закон любви действует, как действует закон гравитации, независимо от того, принимаем мы это или нет. Так же как ученый творит чудеса, по-разному применяя закон природы, так и человек, применяющий закон любви с аккуратностью ученого, может творить еще большие чудеса. Сила ненасилия безгранично более тонка и чудесна, чем материальные силы природы, как, например, электричество. Люди, открывшие для нас закон любви, были более великими учеными, чем любой из наших современных ученых. Только исследования наши еще недостаточны, и поэтому не все могут видеть достижения. Такова, по крайней мере, иллюзия (если это иллюзия), которая помогает мне трудиться. Чем больше я работаю над этим законом, тем больше я ощущаю радость в жизни, радость в устройстве нашей вселенной. Это приносит мне мир и объяснение тех таинств природы, которые я бессилен описать».

М. Ганди «Моя вера в ненасилие»

Ответы

 Люди, страдающие от того, что называется “ограниченное мышление”, пришли к суфию и спросили:
— Почему ты никогда не отвечаешь на вопросы прямо и просто, как учили нас, например?
Он отвечал:
— Потому что мое дело — передать то, что я должен передать. Все, что я говорю, и большая часть того, что я делаю, должна быть направлена на это. Если я изменю своему долгу и стану делать то, чего вы от меня хотите, я стану вашим инструментом, а не инструментом Истины.
Один прохожий заметил:
— В последний раз, когда тебе задавали этот вопрос в моем присутствии, ты ответил: “Потому что я не хочу быть похожим на вас!”
Суфий поднял голову и сказал:
— Поразмысли немного над этими ответами, — и ты поймешь, что они лишь кажутся разными.

Источник: http://pritchi.omkara.ru/

Однажды один муршид был в большом городе…

«Однажды один муршид* был в большом городе, и когда вернулся, он сказал: «О, я переполнен радостью, я переполнен радостью. Это было так замечательно, возвышенно, в присутствии Возлюбленного**».

Тогда его мюрид*** подумал: «Там был возлюбленный и восторг; как замечательно! Я должен пойти и посмотреть, смогу ли я найти их».

 Он прошел через город, вернулся и сказал: «Ужасно! Как ужасен мир! Все как будто готовы перегрызть друг другу горло; вот что я видел. Я не чувствую ничего, кроме подавленности, как будто все мое существо разрывается на куски».

«Да, — сказал муршид. — Ты прав».

«Но объясни мне, — сказал мюрид, — почему ты так восторгался после того как вернулся, а я разрываюсь на части? Я не могу вынести этого, это ужасно».

Муршид сказал: «Ты шел не в том же ритме, в котором я шел через город».

И это означает не только медленный ритм походки, но ритм, в котором движется ум, тот ритм, от которого наблюдение получает пользу: именно это создает разницу между одним человеком и другим; и это то, что приводит к гармонии между людьми».

———————————-

*Муршид (араб.) — духовный учитель, то же, что у индусов Гуру.

** Возлюбенным суфии называют Бога.
***Мюрид (араб.) — послушник, ученик, последователь.
———————————-

Источник: Хазрат Инайят Кхан «Мистицизм звука»

Руми

Приди, приди, кем бы ты ни был,
Странник, поклоняющийся, любящий жизнь —
Это не важно.
Наш караван — не караван отчаяния.
Приди, даже если ты тысячу раз нарушил
Свою клятву.
Приди, приди же еще, приди.

Руми

Найдено: http://www.sahajayoga.com.au/news/

Еще одна притча

К рабби Шмуэлю-Мордехаю из Несхижа пришел еврей в расстроенных чувствах:
– Ребе, у меня такие проблемы, такие проблемы, никак не могу их решить!
– В твоих словах я вижу явное противоречие, – ответил ребе, не отрывая глаз от Талмуда.
– Не понимаю.
– Всё очень просто, – объяснил ребе, – Всевышний создал каждого из нас и знает, что нам по силам. Если это твои проблемы – ты сможешь их решить. Если тебе это не по силам – стало быть, это не твои проблемы.

Свобода от свободы

Мастер обратился к полному страхов верующему:
   — Чем ты так обеспокоен?
   — Боюсь, что мне не достичь спасения.
   — А что есть спасение?
   — Мокша. Освобождение. Свобода.
   Мастер расхохотался:
   — Так тебя вынуждают быть свободным? Заставляют принимать освобождение?
   В это мгновение человек навсегда избавился от страха.

В чем сила?

Однажды Ученик спросил Учителя, сидящего на берегу небольшого ручья и любующегося его струями:
— Могу я спросить, Учитель, что вы делаете?
— Я учусь силе, — ответил тот.
— А в чём здесь сила? — удивился Ученик. — Вот дальше по течению этот ручей превращается в большую бурную реку. Я слышал, недавно она вышла из берегов, затопила поля, разрушила деревни. Вот это сила!
— Говоришь, она разлилась и причинила много разрушений?
— Да, — ответил Ученик.
— И как ты думаешь, что ты теперь найдёшь на берегах этой реки?
— Я думаю, загубленный урожай, разрушенные дома и отчаявшихся людей.
— А теперь посмотри на берега этого ручья. Что ты видишь?
— Густую траву и красивые цветы.
— А теперь скажи, в чём сила?

Сказочка

— Но Зинаида Петровна! Мне же сам Олег Палыч подписал! – едва не рыдал от отчаянья завотделом маркетинга.

— Вот пусть Олег Палыч и выдает, а в кассе денег нет! – бухгалтерша гневно захлопнула окошко выдачи, и оппонент прочел болтающуюся на дверце табличку “Ушла в банк”.

— Вот, анаконда африканская, — прошипел он, потирая лысину, — чтоб тебя черти взяли, — и поплелся по коридору… прочь.

— Шиш тебе, а не аванс! – Зинаида Петровна скрутила пухлыми пальцами жирный кукиш, ткнула им в закрытую дверцу и, продолжая возмущенно ворчать, полезла в стол за вязанием.

Чай как раз остыл до нужной температуры, а печенье в корзиночке так соблазнительно пахло сдобой, что Зинаида Петровна решила совместить. Вывязывая ажурную шапочку для внучки, она с удовольствием отпивала чай с бергамотом из чашки с вишенками — пошлой шутки сотрудников, на юбилей втюхнувших имениннице сервиз в вишенку, мол, 55 — баба ягодка опять. Абсолютный его близнец, только в клубничку, лежал дома на антресоли, когда-то ей было сорок пять и снова в рифму. Она закусывала печеньицем и напрочь игнорировала временами настойчивые, а временами робкие и нерешительные постукивания в окошко.

— Ничего! – думала “ягодка опять”, — будут знать! Уважать. Понимать, кто тут кому голова, а то ишь! — она по привычке хмурилась и бормотала под нос оскорбительные эпитеты. Бухгалтер с тридцатилетним стажем, уж она знала, как заставить себя уважать, а то, что никто ее за это не собирался любить, так это давно привычно. И что на пенсию пора, так это пусть выкусят! Она еще ого-го! Раньше они все на пенсию отправятся, чем избавятся от нее…

 Отрадные мысли прервало неожиданное: дверь в кабинет самым бесцеремонным манером распахнулась, и в помещение без стука и разрешения ввалился какой-то наглый тип в плаще и широкополой шляпе, надвинутой на глаза.

— Эт-то что такое? – задохнулась возмущением хозяйка территории, быстро засовывая вязание под стол, — закрыто! Обед! Учет! Я в банк уехала! – Привычно переходя на крик, взвыла Зинаида Петровна, — немедленно вон, а то ишь!

Незнакомец тем временем спокойно закрыл за собой дверь и бесцеремонно оборвал ее речь:

Обучение покорности

Жил один подвижник. Были у него и ученики, и последователи, и почитатели. Тем не менее он часто посещал одного суфийского учителя и слушал его беседы. Однажды пришёл этот аскет к суфию и сказал:
— Учитель, вот уже тридцать лет, как я постоянно соблюдаю пост. По ночам я читаю молитвы, так что почти не сплю. Хотя я не нашёл и следа того сокровенного, о чём ты так прекрасно учишь, но всё равно я уверовал в твоё учение и возлюбил его.
— Даже если ты будешь молиться и поститься триста лет, день и ночь, то и тогда не обретёшь ни крупицы мудрости, ибо ты сам себе преграждаешь путь.
— Есть ли средство исправить это? Какое-нибудь лекарство?
— Да, — ответил суфий, — но ты никогда не согласишься им воспользоваться.
— Я сделаю всё, что ты скажешь!
— Хорошо. Тогда возьми суму и наполни её орехами. Сними с себя всю одежду и обернись в овчину. В таком виде пойди на базар, созови всех детей и пообещай им, что дашь орех каждому, кто даст тебе пинка. Потом обойди весь город и делай то же самое. Особенно там, где тебя знают. Так ты исцелишься.
— Но это невозможно! Я не могу этого сделать! Дай мне иной совет!
— Я же говорил, что ты откажешься.

Из дзен-буддизма

Ответ Дзёсю

Некий монах сказал Дзёсю:

— Я только что пришёл в монастырь. Пожалуйста, дайте мне наставление.

Дзёсю спросил:

— Ты уже съел свою рисовую кашу?

Монах сказал:

— Да.

— Тогда тебе лучше пойти и вымыть свою миску, — ответил Дзёсю.

***

«Потому что ты спрашиваешь!»

— Считается, что каждый имеет природу Будды. Имею ли я её? — спросил монах у мастера дзен.

— Не имеешь, — ответил мастер.

Тогда монах спросил:

— Если буддийское писание утверждает, что всё наделено природой Будды, почему же её нет у меня? Деревья и камни, горы и реки — всё имеет природу Будды. Если это так, почему же я не имею её?

— Кошки и собаки, горы и реки — всё имеет природу Будды, но ты — нет.

— Но почему?

— Потому что ты спрашиваешь!

Молитва графа Экзюпери

МОЛИТВА

Господи, я прошу не о чудесах и не о миражах, а о силе каждого дня. Научи меня искусству маленьких шагов.

Сделай меня наблюдательным и находчивым, чтобы в пестроте будней вовремя останавливаться
на открытиях и опыте, которые меня взволновали.

Научи меня правильно распоряжаться временем моей жизни.
Подари мне тонкое чутье, чтобы отличать первостепенное от второстепенного.

Я прошу о силе воздержания и меры, чтобы я по жизни не порхал и не скользил, а разумно планировал течение дня, мог бы видеть вершины и дали, и хоть иногда находил бы время для наслаждения искусством.

Помоги мне понять, что мечты не могут быть помощью. Ни мечты о прошлом, ни мечты о будущем.
Помоги мне быть здесь и сейчас и воспринять эту минуту как самую важную.

Убереги меня от наивной веры, что все в жизни должно быть гладко.
Подари мне ясное сознание того, что сложности, поражения, падения и неудачи являются лишь естественной составной частью жизни, благодаря которой мы растем и зреем.

Истинный покой

photo by Axinia

Жил один король. Однажды он предложил на­граду за лучшую картину покоя. Многие худож­ники попытались нарисовать такую картину. Ко­роль посмотрел все работы, но среди них были лишь две, которые по-настоящему ему понрави­лись. Из них предстояло выбрать достойнейшую.

На одной картине было изображено тихое озеро. Оно, как зеркало, отражало возвышаю­щиеся вокруг него горы, голубое небо с белыми облаками. Каждый, кто смотрел на эту картину, думал, что она и является совершенной карти­ной покоя.

Вторая картина изображала горы. Но они были неровные и голые. Сверху было изобра­жено разбушевавшееся небо, шел дождь, свер­кала молния. По горной стене падал пенящийся водопад. Все это вовсе не выглядело мирно. Однако, взглянув на водопад, король увидел за ним крошечный кустик, растущий из расщели­ны в скале. На нем птица свила гнездо. Там в окружении стремительно падающей бушующей воды, она ожидала птенцов.

Именно эту картину и выбрал король. Он ска­зал: «Покой не означает место, где тихо и мир­но, где нет шума и беспокойства, где нет напря­женной работы и т.д. Покой — это то, когда все это есть, однако вы сохраняете мир и покой в своем сердце».

Восточная легенда

Цитадель

Антуан де Сент—Экзюпери

ЦИТАДЕЛЬ (отрывки)

Мы не вправе тратить себя на то, чем можно пренебречь. Мы долж­ны смотреть в глубь человеческо­го сердца.

Суть книги не в тщете зримого — в Господней мудрости. И не воск, который оставит следы, главное в свече — сияние света.

Я кую человека. Я хочу, чтобы они любили говорли­вые родники. Ровную зелень ячменя, укрывшую рас­трескавшееся от зноя поле. Хочу, чтобы славили сме­няющиеся времена года. И созревали сами, подобно плодам, благодаря тишине и неторопливости. Пусть они долго носят траур и помнят своих усопших: мед­ленно перетекает наследие одного поколения к друго­му, и я не хочу, чтобы мед расточался в пути. Я хочу, чтобы каждый ощутил себя ветвью большого дерева — щедрой оливы. Ветвью, которая ждет. Тогда каждому станет понятно, что колеблет его мощное дыхание Господа, словно ветер, испытующий дерево на проч­ность. Господь ведет их вперед и поворачивает вспять: из тьмы к рассвету и от рассвета опять в по­темки, к лету от зимы и от зимы к лету, от нивы к зер­ну в житнице, от юности к старости, а от старости вновь к младенцам.

Исследуя последовательность, изучая отличия, что узнаешь ты о человеке? О дереве? Семечко, росток, гибкий ствол, твердая древесина — это ли дерево? Чтобы понять, не члени. Сила, мало-помалу сливаю­щаяся с небом, вот что такое дерево. Таков и ты, ди­тя Мое, человек. Бог рождает тебя, растит, полнит то желаниями, то сожалениями, то радостью, то горе­чью, то гневом, то готовностью простить, а потом воз­вращает в Свое лоно. Но ты не вот этот школьник, и не этот супруг, не вот это дитя, и не этот старец. Осу­ществление — вот что такое ты. И если в колебаниях и переменах ты ощутишь себя ветвью, неотторжимой от оливы, то и у перемен окажется вкус Вечности. Все вокруг тебя обретает незыблемость. Вечен говорливый родник, утоляющий жажду праотцев, вечно сияние глаз улыбнувшейся тебе возлюбленной, вечна и ночная свежесть. Время покажется тебе не продав­цом песка, пускающим все прахом, — жнецом, увязы­вающим тугой сноп.

Любовь, пусть даже не ведающая, что Она — Любовь, всегда тянется к свету, но не в силах человеческих присвоить себе свет.

Я спасу того, кто полюбит существующее, потому что такую Любовь возможно насытить. Смысл жизни похож на новый колодец, он углубляет­ся каждый день. Взгляд, перебегающий с одного на другое, теряет из виду Господа. Крепость Моя, Я построю тебя в человеческом серд­це.

Без сердца нет Дома.

<………>

Я — жизнь, Я упорядочиваю. Я творю ледники вопреки ин­тересам луж. И пусть лягуш­ки квакают о несправедли­вости. Я готовлю человека к тому, чтобы он жил.

Истинность Моих законов — в человеке, который порожден Ими. Складывая камни, творишь тишину, но ничего о ней не узнаешь, разглядывая кам­ни. Живит Любовь, а бинты и мази только подспорье.

Ничего не узнает о жизни тот, кто рассечет труп и ощу­пает печень, сердце, кости. Справедливо видеть в каж­дом путь и повозку.

Человек — это тот, кто творит. Сотворчество превра­щает людей в братьев.

Прекрасный танец рождается из желания танцевать.

Плодотворно лишь сотрудничество всех благодаря каждому. Любой неудачный шаг помогает удачному, а удача ведет к цели и того, кто промахнулся, они идут к ней рука об руку.

В тишине каждый найдет свою Истину и укоренится в Ней. Но для этого необходимо время.

Смысл, которым окрашено происходящее, — вот что значимо для человека.

Утратив главное, человек даже не подозревает об утрате.

Люди не знают, что Царство вскармливает их. Что Оно питает душу.

Нужно неусыпно следить, чтобы в человеке бодрс­твовало Великое, нужно его понуждать служить толь­ко Значимому в себе.

В человеке Я люблю свет. Толщина свечи Меня не волнует. Пламя скажет Мне, хороша ли свеча. Необходимо, чтобы каждый жил и у каждого была возможность подниматься все выше. Однако жизнь — только ступени, ведущие к человеку. Храмом бу­дет душа. Душа и есть самое главное. Легко объединяет людей не Дух, а чувство, но Дух выше чувств. Значит, Дух должен сделаться чувс­твом.

Тишина — единственный простор, где Дух рас­правляет крылья.

Тот, кто заботится о возможнос­тях роста для человека, готовит себе помощь, кото­рая завтра сослужит ему службу. Успешнее и дальше идет тот, кто мучительно пре­одолевает себя и препятствия. Любовь к познанию — вот главное мерило.

Главное — возрастание в человеке человеческого. Если человек не тратит себя, он закостеневает.

Силу рождает только верность.

У Бога нет отпусков. Он не помилует тебя от станов­ления. Ты захотел быть? Бытие — это Бог. Он вер­нет тебя в Свою житницу только после того, как ты мало-помалу сбудешься, после того, как твои труды обозначат тебя, ибо человек рождается очень мед­ленно.

Человек — прежде всего то, что есть, а не то, что он о себе знает.